Тотем Козерога - Страница 11

Словно в ответ на мысли за решеткой вытяжки что-то зашуршало и заскреблось. Я затаил дыхание, потушил окурок и подкрался поближе. Шорох повторился, но вроде бы тише. Раздался топот мягких лап, на кухню примчалась кошка. Остановилась рядом, глянула с любопытством – чем занимаешься, хозяин? Тихо и жалобно мяукнула.

– Багира! – сказал я с укором, погрозил пальцем. – Зачем я тебя держу? Мыши в вентиляции табунами ходят, а ты и в ус не дуешь. Только и умеешь, что рыбку трескать, спать и быть красивой. Настоящая женщина…

– Мяв! – возмутилась кошка. Обиженно отвернулась и с независимым видом принялась умываться. Старательно вылизывала лапу, терла по острой мордочке. Но то и дело поглядывала искоса – а вдруг хозяин оттает?

Ухмыльнувшись, я полез в холодильник за остатками кильки. Давно изучил характер питомицы. Гордая и вспыльчивая, очень умная. Иногда кажется, что понимает буквально каждое слово. Если не задобрить, то будет дуться пару дней, прятаться и фыркать, воротить нос. А может сбежать на улицу, путешествовать по чердакам и подвалам. Потом вернется, проверено. Но зачем лишние волнения? Я вытрусил кильку из пакетика. Подумал и положил рядом кусочек колбасы.

– Пожалуйте откушать, барыня! – с раболепием в голосе произнес я, сделал учтивый жест рукой. Старательно скрыл улыбку, состроил серьезную физиономию.

Багира увлеченно «звала гостей», мылась и чистилась. Услышав голос, подняла мордочку. В зеленых глазах промелькнуло неподдельное удивление: А? Что? Звал, хозяин? Бросила хитрый взгляд на миску, лениво и вальяжно подошла. Мол, лопать и не хочется. Но если так просите, то так уж и быть, сделаю одолжение…

– Актриса! – укорил я. – Будь проще и люди к тебе потянуться.

Кошка вильнула хвостом, что буквально обозначало: «Отстань, кушаю!» Стала аккуратно хрумать кильку, корчила из себя даму на светском приеме. Я ухмыльнулся. Вспомнил о времени и заторопился. Бросил в карман мобильник, ключи и немного денег. Запер дверь и выбежал на улицу.

Погода чудесная. В небе сияло яркое солнце, по лазурному небу стремительно мчались маленькие облачка. Ветерок прохладный, утренний. Взъерошил волосы, забрался под футболку и пощекотал грудь. Я передернул плечами, решительно направился в сторону остановки. Обычно иду пешком, окончательно просыпаюсь по дороге. Но сейчас не до прогулок. Если опоздаю, то выволочка обеспечена.

Ускорил шаг, выбрался на остановку. Тут очень людно. Группками стояли студенты, курили и перешучивались. Отдельно – народ повзрослее, с хмурыми, озабоченными лицами. Тоже опаздывают на работу. У самого бордюра толклись старушки. Эти ясно куда – на ближайший рынок. Даже не столько за покупками, сколько за новыми впечатлениями, новостями. Среди толчеи бегали ободранные псы, в сторонке пировала стая голубей – кто-то неосторожно уронил пакетик жареных семечек.

Протолкавшись поближе к краю дороги, с надеждой посмотрел влево. Лучше бы маршрутка. Пусть дороже, зато быстрее и комфортнее. Но молчаливая мольба осталась не услышанной. Громыхая и дребезжа, подкатился коробок старого, проржавевшего троллейбуса. По толпе прошло оживление, все приготовились, затаили дыхание. Вперед выдвинулся авангард из старушек. Остальные уступали путь, устрашившись грозных взоров и неоспоримого аргумента в виде тяжеленных сумок, авосек, пластиковых ведер. Такими хорошо пинать по ногам, отталкивать конкуренток в борьбе за место на жестких сиденьях.

Возник непростой выбор. Либо поехать на гробовозе с риском для здоровья, либо дождаться микроавтобуса. Пока думал и колебался, толпа оттеснила вплотную к троллейбусу. С лязгом и скрипом распахнулись двери. Первыми рванулись старушки, не обращая внимания на ругательства и вой выходящих людей. Вслед плотными рядами пошли студенты. Я рванулся обратно напуганный перспективой опасной езды, но людская масса подхватила, потащила вперед. Меня буквально внесли в салон, затолкали вглубь между средней и последней дверью. Самое паршивое место, выбраться практически невозможно.

Я сцепил зубы, ухватился за поручень и расставил ноги пошире. Раз уж не повезло, то нужно хотя бы выжить в давке. Буквально за минуту троллейбус оказался переполнен. Меня толкали, в ушах стоял звон от разноголосого гама. Ругались старушки, громко ржали студенты, остальные возмущались, кто-то громко рассказывал новости… В нос ударила убойная смесь состоящая из запаха едких духов, мужского пота, перегара и почему-то машинного масла. Водитель по громкой связи отчаянно ругался, подгонял замешкавшихся и угрожал расправой. Наконец, все залезли, опять натужно скрипнули двери. Резкий толчок едва не выбил дух. Троллейбус, словно гоночный автомобиль, рванулся с места, набрал скорость.

«Пять остановок, – подбодрил я себя. – А потом избавление…»

– Оплачиваем проезд, пассажиры! – раздался громогласный голос кондукторши.

Из кабины водителя, словно валькирия на поле боя явилась объемная женщина в оранжевой жилетке. На толстом пальце рулон билетов, на груди маленькая, но толстая сумка для денег. Интересно, специально подбирают? Чтоб богатырского телосложения и отвратительной наружности? Или само собой выходит? Понятно, такая сможет вытрясти мелочь из самого отпетого хулигана. Но как перемещаться по салону?..

Кондукторша пошла вперед, неумолимая как горная лавина. Люди охали и ахали, ругались вполголоса. Но каким-то образом расступались, вжимались в сиденья, едва не садясь на руки тем же старушкам. Где-то у средней двери грянул апокалипсис. Сборщица податей столкнулась с мужиком, не уступающим по габаритам. Они долго пытались разминуться, осыпали друг друга отборной бранью. При этом страдали остальные. Раздался истерический вопль женщины, едва не размазанной по двери, заворчали мужчины…