Тотем Козерога - Страница 96

Я прокашлялся, унял дрожь в пальцах. Угрюмо осмотрелся по сторонам – узкий погруженный в полумрак коридор. Далеко слева светлое пятно. Оттуда доносились голоса, музыка. Справа – темно и тихо. Я бросил взгляд на дверь, передернул плечами и буркнул со злостью:

– Косметика зло! Вот и доверяй им теперь…

Вышел на середину коридора, задумчиво почесал щеку. Свет и голоса привлекают. Но как показала практика, неожиданные поступки являются самыми правильными. Что ж, мы темноты не боимся… Точнее боимся, но виду не показываем. Поэтому, вперед – к свершениям и подвигам!..

Я решительно пошел направо. Тьма настолько непроглядная и густая, что казалось, будто плыву в безвоздушном пространстве где-то на окраине галактики. Лишь шум шагов, твердый паркет под ногами и легкий ветерок внушали уверенность. Я выставил руки – не хватало споткнуться и расквасить нос – брел осторожно и медленно.

Метров через пятьдесят коридор закончился, ладони уперлись в гладкую лакированную поверхность двери. Я нащупал ручку, немного приоткрыл и прислушался – тихо. Отворил шире и зашел.

Еще одна комната. Из небольших окошек падал мертвенный серебристый свет. Вокруг силуэты мебели – столы и стулья, тяжелый как носорог комод, какой-то хлам. Нос уловил запахи пыли и сырости. Скрипели рассохшиеся половицы, хлопала рама окна. Я повертелся на месте, подошел к столу и пошарил рукой. Пальцы окунулись в мягкое покрывало пыли, нащупали склянки, гладкие палочки. Зашуршала бумага, от прикосновения рассыпалась на сотни ломких кусочков.

Тут давно никто не живет, – дошло до меня. – Забросили… И не похоже, что помещение относится к предыдущим…

Громкий и угрожающий скрип ударил по нервам. Громыхнуло, в воздух взвилось облачко пыли. Я подпрыгнул от испуга. Резко развернулся и успел заметить, как захлопнулась дверь в коридор. Проем поблек, словно замазали краской, растворился в стене.

– Чудесно! – прошептал я. – Опять ловушка…

Подошел и провел ладонью. Поверхность шершавая и ломкая. Из-под пальцев сыпалась штукатурка, рассохшаяся побелка. Ни намека на то, что здесь была дверь.

Яркая и кусачая мысль заставила броситься к окну. Картинка статичная, словно рисунок в детском альбоме: темное подворье, строения, скорее всего сараи, деревья, покосившийся забор и полная луна в небе.

За спиной раздался тихий шорох, топот маленьких лап. Я закусил губу, осторожно оглянулся. Пусто и безжизненно, рассохшаяся мебель, пыль и мусор. Показалось?.. Периферийное зрение уловило стремительное движение, уши вновь различили шуршание. Я прижался спиной к стене и затравленно огляделся. По лбу побежала одинокая капелька пота, обогнула ресницу и прижгла глаз едкой соляной кислотой. Я затаил дыхание. Вроде бы ничего опасного…

Ожидание растянулось минуты на две. В ушах нарастал шум, меня замутило. И в тот момент, когда уже устал ждать, вторично послышался шорох. На столе, среди теней и пыли появился черный комочек. Пискнул, завозился. Подобрал кусочек бумаги и заскрипел зубами.

Маленькая безобидная мышка – осознал я. Выругался вполголоса и проклял грызуна – из-за мелкой тварюжки чуть удар не хватил. Страх сменился бешенством. Накопленное напряжение, усталость и злость искали выхода, жаждали крови. Я рванулся к столу и занес кулак, оскалился в злорадной улыбке… Но не ударил. Запнулся, опустил руку и сделал шаг назад, потом еще один. Глаза мыши – красные светящиеся точки похожие на светодиоды – равнодушно следили за мной. В их глубине сверкал исковерканный разум, холодный и расчетливый, чуждый всему земному и человеческому.

Грызун повел носом и шевельнул усами. Успокоился и принялся чистить мордочку. Справа зашуршало. На подоконник выбралась другая серая воровка. На полу я разглядел еще три пары алых точек. Мыши не двигались, сверлили холодными взглядами и чего-то ждали. Мне стало не по себе, в душе колыхнулась серая мантия страха. Я поежился, под прицелом светящихся глаз попятился к выходу. У сельских домов простая планировка, надо преодолеть всего несколько метров…

Шуршание раздавалось уже со всех сторон, в подполе писк, шевеление. Мыши выныривали из неприметных норок, дыр. Забирались на шкафы, столы и диваны. Темнота расцвела россыпью красных огоньков. У самого выхода я не выдержал, развернулся и бросился прочь. Выбил плечом ветхую наружную дверь, вылетел во двор и побежал со всех ног. По щекам скользнул мягкий холодный ветерок, голова закружилась от свежего воздуха. Метров через десять я уперся в стену сарая, прислонился и перевел дух.

Вход в дом – черный молчаливый квадрат, безучастный и мертвый. Оттуда тянуло запахом сырости, старины и тлена. Минута проходила за минутой, но меня никто не преследовал.

– Повезло, – прошептал я с облегчением.

На всякий случай отошел подальше – береженого бог бережет. Вытер пот и принялся изучать обстановку. Небо черное, без единой звезды. Посредине, как лампочка висела огромная белая луна, заливала мир бледным сиянием. Солнце мертвых – так, кажется, ее называют… Воздух холодный и безвкусный. Даже не понять что за время года. В призрачном свете видно, что дом старый и ветхий, покосившийся. Стены облупленные, из дыр торчали острые камни, гнилые доски и пучки соломы. В двускатной крыше виднелись глубокие провалы, ребра перекрытий и балок. Двор, в общем-то, тоже соответствовал – загаженный и захламленный. Повсюду горы мусора, бревна, какие-то тряпки. Рядом несколько пристроек: сарай, гараж и дровяник. У забора несколько лишенных листвы деревьев.