Тотем Козерога - Страница 102

102

В конце концов, я сумел приподнять веки. С удивлением огляделся. Над головой темное небо и светящиеся облака. Ночь… да-да, помню. Я выбрался из темницы «храмовцев» шел по городу. А в подъезде дома потерял сознание… Теперь почему-то находился на крыше. Невдалеке виднелись знакомые девятиэтажки, верхушки тополей. Вокруг множество незнакомых женщин: совсем молоденькие и чуть постарше, несколько среднего возраста и даже одна согбенная сухощавая старуха. Они суетились и ругались, общими усилиями придали мне вертикальное положение.

– Кто вы?.. – простонал я.

Против ожиданий услышали. Воцарилась тишина, на меня обратилось множество взглядов. На лоб легла маленькая ладошка, прошлась по щеке, зарылась в волосы. Я оглянулся и утонул в прекрасных глазах. Красивое неуловимо неправильное лицо оказалось рядом, мягкие волосы пощекотали ухо. Полные губы раздвинулись в теплой улыбке, тихо шепнули:

– Все хорошо, Саша! Успокойся… Это мой ковен, мои сестры. Я призвала на помощь, и они откликнулись…

– Соня?! – обомлел я.

– Да, – ответила девушка. – Все сложилось как нельзя лучше, мы успели. А теперь расслабься и не мешай. Придется немного полетать.

– Только не так быстро как в прошлый раз, – пошутил я.

– Конечно, – кивнула она и вновь ласково погладила по щеке.

Я оторвал взгляд от милого волнующего лица, оглядел остальных. Ведьмы… Чуть больше десятка и все очень разные. Но роднило одно – глаза. Цвета я не видел, но радужки необычайно широкие как у кошек. Движения чересчур мягкие и гибкие, очень упругие даже у старших. На предплечьях нескольких ведьм я заметил татуировку, изображающую черную кошку с выгнутым колечком хвостом. Знакомая картинка…

– Уходим! – объявила седовласая старуха. – Быстрей, девочки! Не спим!..

На плече у бабули я разглядел Елистрата. Домовой что-то нашептывал старухе на ухо. Та внимательно слушала, кивала и поддакивала. Сморщенное лицо кривилось в недовольной гримасе, косматые брови сошлись на переносице…

Вспышка бодрости быстро прошла. Я обвис на руках у ведьм, закрыл глаза и начал засыпать. В голове змейками вертелись успокаивающие мысли: «Все хорошо, Саня! Теперь можно отдохнуть. Ты вырвался, сумел победить…»

Сквозь полудрему чувствовал, что куда-то несут. Потом ноги потеряли опору и оторвались от земли. В ушах засвистел и загрохотал ветер. Ударил в лицо ледяным кулаком, продрал до костей.

Я снова пришел в себя и приоткрыл веки. Увидел убегающие вниз кубики полуразрушенных домов, деревья и автомобили. На одной из улиц разглядел какое-то движение, присмотрелся внимательнее. По дороге мчались странные существа: одинокий всадник на громадном коне в окружении своры псов. Тот самый демон, Проклятый Охотник… Я не рассмотрел деталей – картинка дрогнула и смазалась, ведьмы поменяли направление и поднялись выше, – но заметил пылающие холодным потусторонним светом глаза существа. Хотел испугаться и не успел. Тьма вошла в тело, залила сосуды теплым воском и шепнула: «Спи!» Я поддался, смежил веки и растворился в беспамятстве.

ГЛАВА 9

Из окна лился яркий солнечный свет, слепил глаза. В стекло ударилась толстая зеленая муха-камикадзе, обиженно зажужжала и улетела. Со двора слышались голоса людей, кудахтанье кур и далекий собачий лай. Звонко прокричал голосистый петух, чирикали воробьи. Пахло сухими травами, соломой и пылью.

Я утопал в мягкой пуховой перине. Под головой жесткая хрустящая подушка – видимо, набита сеном. Сверху укрыт тонкой белой простыней. Правильно, слишком жарко для одеяла… Я зевнул и потянулся, обвел взглядом комнату. Небольшая и светлая, стены из толстых ошкуренных бревен. На потолке гирлянды паутины, пол дощатый, рассохшийся. Из мебели только деревянная кровать, на которой лежу, тяжелый старый комод, украшенный затейливой резьбой и пара колченогих табуретов. Входная дверь плотно прикрыта, за ней слышались чьи-то шаги, стуки, звон посуды.

– Очнулся?.. – послышался ровный, немного хрипловатый голос.

Заскрипели половицы, из тени в углу вышел старик в длинном белом балахоне подпоясанным обрывком веревки. Я с интересом осмотрел незнакомца. Обычно старость давит на плечи, заставляет пригибаться к земле. Но этот высокий и широкоплечий, спина прямая как доска, осанка гордая. В молодости наверняка был признанным силачом, сейчас тоже не растерял остатки энергии. Лицо породистое, благородное и сильное: высокий лоб мыслителя, тяжелый волевой подбородок и немного крупноватый мясистый нос. Из-под косматых бровей сверкали ярко-голубые живые глаза, длинная седая борода заправлена за пояс. Такие же длинные прямые волосы стянуты на лбу кожаным ремешком. Все в облике старика буквально дышало спокойной внутренней силой.

Я украдкой глянул на ауру и едва не присвистнул. У обычных людей, насколько заметил, похожи на бесформенные коконы или сгустки, с разрывами и завихрениями, пятнами болезней и эмоций. А у старика, словно вторая кожа или доспехи. Ореол повторял изгибы тела, безупречно белый и чистый.

– Ага, – кивнул я, не найдя более подходящих слов.

Старик улыбнулся, пригладил бороду. Подвинул табурет и присел рядом с кроватью. В ярких молодых глазах играли веселые искорки, на лице выражение добродушного участия.

– Хорошо, – односложно сказал он. Окинул меня задумчивым взглядом и добавил: – Как себя чувствуешь?

Послушно закрыв глаза, я прислушался к телу. Ничего не болело, в мышцах сила и свежесть. Энергетическая схема организма ярко пылала. Лишь малая толика переливалась красным и синим, остальное залило золотистым свечением. Ритм идеально сбалансирован, шарик света разросся, пульсировал в такт сердцу. Надо же… А в прошлый раз картина была гораздо плачевнее.

102