Тотем Козерога - Страница 107

107

Обычное сельское подворье. Невдалеке пара сараев, большой амбар и сеновал. Дальше за фруктовыми садами еще несколько домов. На первый взгляд – обычная деревня, каких много на просторах необозримой России. Но приглядевшись внимательнее, я нашел несколько интересных отличий. Только отсутствие столбов электропередач делало пейзаж необычным. Во-вторых, никаких оград и заборов, антенн. Дома разбросаны в живописном порядке, в окружении деревьев, огородов и цветников. У порога начиналась узкая тропинка, гибкой змейкой убегала вперед, терялась среди сочной зелени и построек.

Картина спокойная, умиротворяющая. По зеленой лужайке у дома носилась стайка писклявых ярко-желтых цыплят. За ними бегала мама-курица, утробно квохтала, искала в траве червяков и жучков. На самом солнцепеке развалилась пятнистая кошка. Жмурилась и чутко водила ушами – нахальные воробьи прыгали в опасной близости. Еще чуть-чуть и можно ловить. В жарком, разогретом полуденным солнцем, воздухе клубились тучи мошкары, жужжали полосатые осы и пчелы, гудели толстые мохнатые шмели.

В голубом безоблачном небе стремительные силуэты ласточек, стаи воробьев и синиц. Солнце застыло в зените. Немилосердно жгло, будто позабыв, что еще весна и пора летнего зноя придет гораздо позже. Ветер слабый, но прохладный и освежающий. Ласково трепал волосы, доносил густые запахи цветов и трав. Иногда заигрывал, проникал под рубашку и щекотал грудь. Тут же прятался и уносился прочь, шевелил траву, взбивал на дорожке пыльные вихри.

Я прислушался, но в сенях тихо. Велимир и Вадим остались за столом. То ли решали мою дальнейшую судьбу, то ли обсуждали последние события. Неважно. Главное за мной не пошли. Я закусил губу – как же не хватает сигарет. Кажется, не курил целую вечность. Сейчас бы затянуться поглубже и хорошенько обдумать услышанное и увиденное. Что ж, придется обходиться без допинга. Если даже мобильные телефоны оставляют на подступах, то о табаке не приходится и мечтать. Интересно, а что означала фраза Вадима, о недопустимости влияния посторонних электромагнитных полей? Тогда пропустил мимо ушей, а теперь вспомнилось. Хм… Не удивлюсь, если каком-то сарае стоит нейтронный реактор. А может электроника мешает волхованиям? Впрочем, что гадать…

С любопытством осматриваясь, я пошел по дорожке. Деревня необычная, слишком тихая и спокойная. Ни шума автомобилей, ни рева стереосистем. Избы – как с картинок о царских временах. Сделаны из толстых ошкуренных бревен плотно пригнанных одно к другому. Насколько знаю в такие гвозди вбивать не надо, держаться под своим весом. Тяжелые ставни и крылечки украшены затейливой резьбой. Из укрытых соломой крыш торчали печные трубы, из некоторых вился бледный дымок. Ветер доносил вкусные запахи домашнего хлеба и наваристой мясной похлебки.

В саду углядел колодец – старинный «журавль»: длинная жердина на стойках, к одному концу крепишь ведро, на другом веревка – принцип рычага. Я заинтересовался и подошел ближе, перегнулся через край деревянного сруба: темный вертикальный тоннель, выложенные гладкими камнями стены. На меня дохнуло холодком, запахом влаги. Вода блестела где-то в невообразимой глубине.

– Водица далеко, – раздался звонкий девичий голос за спиной. – Зимой выпало мало снега, вот подземные ручьи и не напитались.

– Не пересыхает? – спросил я.

Обернулся и столкнулся со смеющимся взглядом. Предо мной симпатичная молоденькая девушка в белом сарафане. Длинные светлые волосы рассыпаны по плечам, в солнечных лучах отливали червонным золотом. Личико смазливое и хитренькое: длинный остренький носик весь в крапинках веснушек, круглые щечки и пухлые губы. Фигурка тоже ничего – женственная и сочная. Мешковатый сарафан не скрывал широкие бедра и развитую не по годам грудь. Ноги босые – вот почему не услышал шагов. На плече длинное изогнутое коромысло, на железных крючках болтались пузатые деревянные ведра. Златовласка без труда поддерживала, видно давно привыкла к тяжелому труду.

Девушка с любопытством оглядела меня и весело засмеялась, сказала поучительным тоном:

– Нет, конечно. Колодец глубокий, в самую суровую засуху есть вода, но доставать трудно. Приходится не «журавлем», а веревкой.

Она нагнулась, поставила ведра и положила коромысло. Ухватилась за жердину, опустила один конец и принялась цеплять ведро.

– Давай помогу, – сказал я.

Подошел и перехватил ведро, начал неумело крепить бечевкой.

– Кто ж так вяжет? – дробно засмеялась девчушка. – Дай сюда! Ты будешь за веревку тянуть.

Я послушно отдал деревянную бадью и ухватился за спусковой канат. С удивлением проследил за тонкими пальчиками, что ловко зацепили дужку ведра в железную скобу и обмотали бечевками.

– Опускай! – скомандовала девушка. – Не так быстро, а то о стены разобьешь. Что я тогда отцу скажу?.. Обругает, еще и накажет.

В глубине колодца раздался плеск, веревка дрогнула и натянулась. Я дернул, с легкостью вытащил полное ведро.

– Хочешь водички? – спросила девушка. – Хорошая, вкусная. Только пей осторожно – студеная.

Я кивнул, подошел к срубу и наклонился над ведром. Вода и правда оказалась очень холодная, зубы сразу же заломило. Я фыркнул и поежился, сделал еще несколько жадных глотков. Никогда не пил настолько вкусной и свежей воды! В кране – сплошной хлор и ржавчина, минералка почему-то отдает пластиком и кажется мертвой. А эта сладкая и удивительно живая. В голове сразу же посветлело, остатки сна упорхнули. Я вытер рукавом занемевшие губы и благодарно кивнул.

107