Тотем Козерога - Страница 118

118

Улица оказалась забита ржавыми коробками автомобилей и автобусов, грузовиков. Некоторые довольно хорошо сохранились, но большинство – бесформенные трухлявые кучи. Между ними завалы из поваленных фонарных столбов, деревьев и бетонных плит. Приходилось искать дорожки, иногда карабкаться, прыгать, ползти. Полоса препятствий уходила в темноту, скрывалась вдали.

Жуткая тишина заставляла сжиматься сердце в нехорошем предчувствии. Иногда раздавались легкие шорохи, со стен сыпалась пыль и кусочки бетона. Улица казалась бесконечной. Уже через десяток метров дома сливались в красно-черные пятна. Неверный багровый свет выхватывал лишь общие силуэты, изломанные и исковерканные. А разыгравшееся воображение видело чудовищ, неведомые опасности. Я вздрагивал, ежился, втягивал голову в плечи. Со страхом осматривался и ругался вполголоса. Город превратился в обитель мертвых, гнилостную язву. В провалах и дырах виднелись фрагменты квартир, лестничные пролеты. Окна безжизненные и черные, молчаливые. И почему-то казались нормами громадных насекомых.

Холод начал терзать не на шутку. Изо рта вырывались плотные облачка пара, ледяной воздух кусал как стая пчел. Я терпел, сколько мог, экономил энергию. Но потом понял, что еще немного и околею. Выругал себя за глупость – что мешало вернуться в деревню и одеться потеплее? Ведь помнил по прошлому разу, что климат в городе установился явно не тропический. С неудовольствием я потратил немного Силы на обогрев. Сразу же полегчало, кровь побежала быстрее, вытеснила холод.

Полное безветрие порой сменялось ураганными порывами, что поднимали тучи пыли и праха. Грохотало и гудело, по улице проносились плотные облака пыли. Мелкие камни и осколки стекла резали кожу, впивались будто шрапнель. Я прятался за грудами мусора, прижимался к асфальту и прикрывал глаза. Вновь наступал полный штиль и мертвая тишина. Я поднимался, заживлял раны и упорно пробирался дальше.

Двадцать минут, – прикинул я. – От силы полчаса. Зов шел из центра города. Значит, иду в правильном направлении. Улицу тоже узнал – одна из главных. Она приведет в нужное место. А если свернуть влево и пройти через дворы, то выберусь на проспект. Где-то там находится и мой дом. Но сомневаюсь, что цел. Самым большим разрушениям почему-то подверглась именно окраина. А чем дальше, тем здания гораздо крепче и устойчивей, обломков поменьше…

Я сконцентрировался на передвижении… Прыгаем по камням, быстрый спринт по прямому участку. Замечательно. Что дальше? Ага, очередной провал в земле. Из глубины слышится журчание воды, нос режет вонью аммиака. Дыра слишком широкая, не перескочить. Обойдем по краю. Дальше подныриваем под поваленный фонарный столб, огибаем несколько автомобилей и вновь скачем по камням. Слава богу, хоть не мокрые, ломать ноги не хочется. Опять буря! Ложимся и ждем, пока утихнет…

Взгляд сам собой натыкался на неприятные вещи: кроваво-алые тучи над головой, голые сухие деревья, распотрошенная квартира на втором этаже ближайшего дома… Скелеты людей повсюду: у подъездов, в коробках автомобилей и просто на тротуарах. Очередная странность – трупов на окраине почти нет. А здесь на каждом шагу. И чем дальше, тем больше. Люди словно сами выбегали из квартир и устремлялись к центру города. Многие в напряженных позах. Другие будто прилегли отдохнуть, задумались и уснули навеки.

Я вспомнил прошлый поход по городу и поежился. Хорошо, что тела истлели столь быстро. Иначе не выдержал бы запаха разложения…

Только теперь я в полной мере ощутил ужас происшедшего, смог оценить беду. Плотина в разуме дала течь. Блок, сдерживающий эмоции давно сгорел. Меня сотрясало от омерзения и ненависти, черной злости и жалости, глухой тоски.

Бег с препятствиями дался довольно тяжело. Постоянно приходилось петлять, искать проходы, тропинки и лазы. Но лишь некоторые оказывались относительно безопасными. Над иными нависали неустойчивые бетонные плиты, грозили упасть, сыпались камни. Я, не раздумывая, возвращался и искал новые тропы. Умирать преждевременно не хотелось. Мертвая земля не помощник, слиться, обратиться в прах и перенестись куда-нибудь подальше, не получится.

Мышцы начали ныть от усталости, по спине и груди стекал горячий пот. На последнем издыхании я преодолел самые большие завалы и выбрался на относительно чистый участок. С трудом отдышался и осмотрелся. Впереди те же молчаливые и хрупкие на вид дома. Кирпичные сохранились гораздо хуже – в осыпях и изъянах. Панельные вроде покрепче. Но армированный железом бетон тоже поддался: плиты выгнулись под собственным весом, повсюду глубокие трещины, сквозные дыры. Ни одного целого стекла. Деревянные рамы превратились в труху, алюминиевые погнуты и искорежены. Но радовало одно – на ближайшие метров сто дорога свободна. Только кое-где темнели небольшие кучи мусора. И даже фонарные столбы еще держались.

В горле першило, а легкие горели, будто надышался перцем. Кровь тяжело бухала в ушах, перед глазами мелькали красные и зеленые круги. Я неловко покачнулся и чуть не упал. Плюнул на опасность быть раздавленным, подошел к ближайшему дому и привалился спиной к холодной стене.

Почему такая усталость? – промелькнула вялая мысль. – Прошел не больше четырех сотен метров… пусть загаженных, нелегких… Но раньше бегал кросс по десять километров и чувствовал себя вполне нормально. Курение? Чушь собачья!.. Уже долгое время сигарет в глаза не видел. Тогда что?..

Беспокойство заставило посмотреть на город под другим углом. Угольная чернота, без проблесков и бликов. Картинка дрогнула, изменилась. Вдалеке появилась привычная серая равнина, усеянная пучками жухлой травы. Вокруг туманные силуэты высотных домов. Над головой огромная воронка, черный водоворот. Или нет… Жадная пасть инородного существа, гигантского и непредставимого. Земля на многие тысячи шагов превратилась в слизистую массу. На болото не похоже, что-то другое и, причем явно живое. По поверхности прокатывались волны, кое-где вспухали огромные пузыри, лопались со всхлипами. Брызгали струйки грязи, раздавалось шипение воздуха, приглушенные хлопки. В слизи плавали огромные толстые черви. Тела жирные и мягкие, морды черные и блестящие. Глотки глубокие, с ворсом жесткой щетины…

118